Паразиты фильм смысл, Тайный смысл «Паразитов»: что иностранцы не заметили в фильме Пон Джунхо — Корё Сарам
Комментирование закрыто. Изначально эта песенка про острова Токто — спорную территорию между Южной Кореей и Японией, в которой поётся, что «Токто — наша земля» и т. Еда Еда — это один из моментов, которым режиссёр уделяет очень много времени в фильме и который призван подчеркнуть разницу между двумя семьями и, соответственно, социальными классами. Сейчас мы, наверное, находимся где-то на полпути между роскошью и нищетой. И поскольку сам я живу недалеко от демилитаризованной зоны, то пристально слежу за всеми новостями, связанными с этими людьми.
Объединили всех в едином порыве искренней, чистой кинематографической радости, низвергающей любые барьеры: нет больше ни грустного, ни смешного, ни авторского, ни жанрового, ни «зрительского», ни артхаусного. Или есть всё одновременно. Пон и в прошлых работах терял всякую грань между юмором и трагикой, находил источник естественной комичности даже в неподъёмной истории зверских убийств серийного маньяка собственно «Воспоминания об убийстве» или судьбе бедной матери, чей сын попал в тюрьму « Мать ».
В «Паразитах» он сохраняет эту эклектичную интонацию, но поворачивает свой метод на сто восемьдесят градусов. Примерно половину фильма он показывает забавную фарсовую историю о хитрой бедности и глупых богачах, чтобы в середине вдруг свернуть в феерический трип, смешивающий жанры, тональности и темы. Странный, энигматичный, даже абсурдный и при этом очень конкретный в том, что он хочет сказать. Как и во всех последних работах, Пон Джун-хо не стесняется лобовой метафоричности и не боится однозначных трактовок.
Более того, он открыто иронизирует над собой, голосом одного из героев заявляет: мол, да, вы правы, «это всё метафора». Режиссёра не интересуют скрытые смыслы и сложные аллегории — его код лежит на поверхности, и куда любопытнее не то, о чём его кино чтобы это понять, достаточно прочитать синопсис , а насколько далеко заведёт Пон Джун-хо свою чехарду со стилем и образами. Если в начале нам очевидно, кто скрывается под теми самыми «паразитами», то к финалу название фильма приобретает значения глобальные и всеобъемлющие: паразиты-бедняки, паразиты-богатые, паразиты на кухне, чердаке и в подвале, внутри и снаружи, по ту и обратную сторону от экрана.
Это всё метафора, да, но никто не предупредил, насколько она широкая. Пон Джун-хо аккуратно прощупывает ткань реального и абсурдного, уводит историю в область эдакого современного мифа или сказки, что, впрочем, здесь почти одно и то же — по-хорошему нелепого, иносказательного, одновременно очень национального и абсолютно универсального.
Он относится к истории слишком легко и ненавязчиво, чтобы его можно было обвинить в претенциозности, и достаточно тонко, чтобы его голос не тонул в абсурдных сценках и водевильных курьёзах. Пока другие боятся крайностей, Пон, кажется, только с ними и работает — его «Паразиты» сверхвыразительны в одних сценах и спартански скромны в других, его актёры под предводительством великого Сон Кан-хо экспрессивны и при этом удивительно точны в мельчайших деталях эмоций.
Это — ещё один способ, при помощи которого режиссёр показывает, насколько глубоко ложь и враньё укоренилась в сознании бедной семьи и как ловко и умело эти люди подстраиваются под любую ситуацию, не брезгуя никакими моральными принципами. Символичность присутствует и в именах главных героев. Отца бедного семейства зовут Китхэк, его сына — Киу, а дочь — Киджон. Удивительно тут другое: обычно иероглиф «ки», использующийся в именах людей — это или символ, означающий «вставать, подниматься», или другой иероглиф, имеющий значение «сила, мощь».
Однако в имена отца и сына режиссёр поставил иероглиф, который не используется в именах людей: «присоединяться, прилипать, подстраиваться». Это слово составлено из трех китайских иероглифов: «прилипать», «жизнь» и «насекомое» — «живой организм, который прилипает к другим, который живет за счёт других». Таким образом, характер семьи, их жизненные ценности уже видны в их именах, что, конечно, сразу же видно любому корейцу.
У матери бедного семейства, кстати, тоже очень необычное имя — Мунгван, в котором два иероглифа дословно означающих «ворота, двери» и «сумасшествие». Поскольку я смотрел фильм на корейском, не представляю себе, как этот момент перевели на другие языки: в одной из сцен экономка, изначально жившая в богатом доме, связывает бедных супругов верёвкой и в какой-то момент начинает говорить с северокорейским акцентом, пародируя речь северокорейских дикторов на телевидении.
Для сюжета фильма этот момент, может, и не столь важен, но в нём заключен важнейший посыл со стороны режиссёра и его политическая позиция.
Во-первых, надо помнить, что фильм снимался во время небывалого перемирия между двумя Кореями после прихода к власти администрации Мун Джэина. На южнокорейском телевидении, в новостях и в интернете в то время набирала популярность северокорейский диктор Ли Чхунхи, зачитывающая новости из Южной Кореи со своим характерным акцентом, по поводу которого было много шуток и комментариев.
Речь экономки в фильме — это явная отсылка к Ли Чхунхи, пародия на северных корейцев. Во-вторых, Пон Джунхо как режиссёр, которого консервативные правительства предыдущих президентов Ли Мёнбака и Пак Кынхе не любили и занесли в «чёрный список» неугодных им людей, хотел подчеркнуть своё право на свободу самовыражения, ведь при консерваторах показывать Северную Корею в любых телепередачах и фильмах, да ещё с хорошей стороны, было запрещено.
Эта сцена — своего рода клич к тому, что искусство должно быть свободно и находиться вне политики. Многие корейцы восприняли эту сцену и как аллегорию на отношения между двумя Кореями: бедная Северная паразитирует на богатой Южной и эксплуатирует её.
Опять же, вряд ли этот момент был до конца понятен иностранцам.
Киу, для того чтобы устроиться в богатый дом в качестве репетитора, подделывает диплом университета «Йонсе» и показывает его хозяйке богатого дома.
Выбор университета тут тоже не случаен. Во-первых, «Йонсе» — это альма-матер Пон Джунхо, он закончил там факультет социологии. Во-вторых, никакой другой университет просто не подошёл бы для целей Киу, ведь у каждого университета свой имидж.
.png)
Думаю, многие знают, что тройку лучших вузов в стране сокращают до аббревиатуры SKY, каждая буква которой означает один из университетов: Сеульский государственный, Корё и Йонсэ. Ясное дело, что если уж подделывать диплом, чтобы попасть репетитором в такую богатую семью, как в фильме, надо подделывать диплом вуза из этой тройки.
Сеульский государственный тут не очень подойдет, потому что у его выпускников имидж ботаников и заучек, которые вообще не адаптированы к социальной жизни. Выпускники университета «Корё» считаются ловеласами и бизнесменами, которые много пьют, допоздна гуляют и развлекаются.
Поэтому, с корейской точки зрения, выбор университета очевиден. Среди студентов даже есть шутка относительно этой троицы: «Что сделает студент, если найдет на земле купюру в 10 вон? Студент Сеульского государственного купит себе книгу. Студент «Корё» купит своей девушке цветы. А студент «Йонсе» протрёт ею ботинки».
Разумеется, я упомянул далеко не все интересные моменты. Фильм просто наполнен мельчайшими деталями, которые сразу улавливаются носителями корейской культуры, но остаются незаметными для иностранцев.
Машина-фумигатор , которая дымит возле дома бедной семьи: эти машины часто ездят по районам города и выбрасывают вонючий дым, который убивает комаров и прочих насекомых. Такие машины ездят только по бедным районам города, никогда они не будут так «дымить» в Чхондаме, например.
Это цифра, которую я несколько лет назад увидел в каких-то новостях. Конечно, сейчас ситуация в Корее становится лучше, но быстрых перемен не бывает. Поэтому нам было важно показать семью бедняков такими талантливыми и трудолюбивыми людьми — чтобы напомнить, что жизнь бывает несправедлива.
Судя по вашей биографии, вы побывали в ситуации каждой из семей из «Паразитов», да? Ну, если честно, то дом, в котором я живу сейчас, и близко не стоял рядом с этим особняком — хотя я и не беден.
А вот условия, в которых мы с женой жили, когда я только начинал работать помощником режиссера, были даже хуже, чем у бедной семьи из фильма. Сейчас мы, наверное, находимся где-то на полпути между роскошью и нищетой. И да, бункера у меня дома нет. Когда вы начинаете чувствовать жанр своих фильмов: на стадии сценария, съемок, монтажа? Когда я снимаю или монтирую, я никогда не думаю о жанре фильма и никогда не переживаю о том, каким жанровым конвенциям следовать.
Дискуссия о том, чем жанровое кино отличается от авторского, — это тоже не про меня. Поэтому люди сейчас и ломают голову: так это черная комедия или сатирический экшен? В какой-то рецензии недавно написали, что «Паразиты» — это фильм в жанре «пончжунхо». Когда твое имя становится жанром, это лучший комплимент для режиссера. В принципе, «Окча» — это тоже корейский фильм: в нем много корейских героев и локаций. Но «Паразиты» — действительно возвращение к истокам в том смысле, что мне вновь выпала возможность работать с комфортными для меня бюджетом и масштабом съемок.
Это история вроде «Воспоминания об убийстве» — камерная, неторопливая, позволяющая мне спокойно сосредоточиться на деталях. На фильмах «Сквозь снег» и «Окча» у меня был совсем другой уровень адреналина в крови.
Большинство упоминаний Америки в «Паразитах» — это всего лишь шутки. В моей картине «Вторжение динозавра» политической сатиры было куда больше: с американцами там было связано происхождение монстра, а сама история напоминала о существовании оружия массового поражения и опыте его применения в XX веке.
А в новом фильме Америка — лишь способ характеризовать образ мышления богатой семьи. В какой-то момент героиня срывается и переходит на английский, но это нужно лишь для того, чтобы подчеркнуть ее претенциозность. А отношения между Кореей и Америкой сейчас, наоборот, улучшаются, особенно в сфере безопасности на полуострове. И поскольку сам я живу недалеко от демилитаризованной зоны, то пристально слежу за всеми новостями, связанными с этими людьми.
В вашем предыдущем фильме, «Окче», зрителя с первых секунд захватывает очень быстрое повествование. А у «Паразитов», наоборот, довольно медленная экспозиция.
Вы считаете, что для Netflix и для кинотеатров нужно снимать в разной стилистике? В целом платформа не имеет для меня значения. Но когда мы снимали «Окчу», я специально обсуждал с оператором Дариусом Хонджи кое-какие уловки, с помощью которых мы заставим зрителей, которые включили фильм на своих смартфонах, немедленно бросить это занятие — и поискать большой экран. Для этого мы выстроили некоторые кадры так, что понять происходящее на них невозможно на смартфонах.
Например, там есть очень длинный план, на котором героиню просто невозможно заметить, если у вас маленький дисплей. То есть вы сторонник кинотеатрального проката фильмов от Netflix? Что вы думаете о конфликте между этой компанией и Каннским фестивалем? Если честно, то поскольку «Паразиты» не имеют ничего общего с Netflix, я не вникал в новости об этом конфликте.
